Федеральный бюджет России в 2025 году продолжает демонстрировать двойственную динамику. Доходы действительно растут: с января по май поступления в казну увеличились на 20% по сравнению с аналогичным периодом 2024 года. Однако одновременно происходит резкий рост расходов, приводящий к расширению бюджетного дефицита — по итогам первых пяти месяцев года он составил 3,4 трлн рублей, или 1,5% ВВП. Это почти в пять раз превышает прошлогодний показатель за тот же период (0,3% ВВП) и уже покрывает 89% всего годового дефицита, установленного Минфином (3,8 трлн рублей, или 1,7% ВВП). Возникает вопрос: почему при номинальном росте доходов дефицит не просто сохраняется, но стремительно увеличивается? Чтобы ответить на него, рассмотрим бюджетную структуру России на фоне текущей макроэкономической, политической и геоэкономической конъюнктуры. Одной из наиболее тревожных тенденций стало падение нефтегазовых доходов. Падение экспорта Urals — из-за введения вторичных санкций страна была вынуждена продавать нефть с дополнительным дисконтом. Снижение объемов поставок в Китай и Индию — по данным Refinitiv, в апреле-мае 2025 года поставки нефти в эти страны упали на 12% в годовом выражении.
n
Рост затрат на логистику и «теневое» флотское страхование — расходы на обход санкций, включая плату за т.н. “dark fleet” и перевалку нефти, выросли более чем вдвое. Эффект налогового манёвра и индексации НДПИ — за первые 5 месяцев 2025 года налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) упал на 18% по сравнению с аналогичным периодом 2024 года. При этом нефтегазовые доходы, составлявшие ещё в 2021 году 36% федерального бюджета, по итогам мая 2025 года формируют менее 25% всех поступлений. Это означает не только изменение структуры бюджета, но и потенциальную нестабильность: альтернативные источники доходов оказались гораздо менее эластичными к внешним шокам. По данным Минфина, ненефтегазовые доходы в январе-мае 2025 года составили около 8,2 трлн рублей, что на 34% больше, чем годом ранее. Инфляцией — официально 6,8% по итогам мая в годовом выражении, но реальные показатели по потребительской корзине выше. Администрированием — налоговые органы расширили использование цифровых инструментов контроля, включая систему СБИС, онлайн-кассы и автоматизированный контроль вычетов по НДС. Ростом налоговой нагрузки на бизнес — по оценке Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), совокупная налоговая нагрузка на крупный бизнес выросла на 14% за год.
n
Однако подобный рост не может быть устойчивым в долгосрочной перспективе: бизнес реагирует сокращением инвестиций. Согласно опросу РСПП, 47% компаний в первом квартале 2025 года заявили о замораживании инвестпроектов из-за фискального давления. Федеральные расходы в январе-мае 2025 года составили 12,9 трлн рублей — это на 2,3 трлн рублей (22%) больше, чем в аналогичном периоде 2024 года. Особое внимание заслуживает резкий рост расходов на национальную оборону и безопасность, включая финансирование СВО, поддержку силовых ведомств, поставки для армии и мобилизационную подготовку. Согласно неофициальным данным из казначейства (утечка в майском отчёте ФАС), расходы на поддержку оборонного сектора за январь-апрель составили более 2,3 трлн рублей — что почти вдвое превышает средние значения 2022 года. Фонда национального благосостояния (ФНБ) — с начала года из фонда изъято более 1,5 трлн рублей, остатки на 1 июня составили 5,4 трлн руб., из которых только 3,2 трлн — ликвидные активы. Проблема заключается в ограниченности ресурсов ФНБ и удорожании заимствований. Эксперты Института экономической политики им. Гайдара предупреждают: если текущий темп дефицита сохранится, ФНБ окажется истощён к концу 2026 года, при этом долговая нагрузка может достичь 20% ВВП, что станет максимумом с 1999 года.
n
Для объективной оценки масштабов бюджетного дефицита России в 2025 году необходимо выйти за рамки национальной статистики и поставить её в контекст глобальных экономических процессов. На первый взгляд, абсолютные цифры могут ввести в заблуждение — 3,4 трлн рублей дефицита за январь-май, или около 1,5% ВВП, выглядят менее угрожающе, чем, например, $1,2 трлн дефицита бюджета США. Однако ключевая разница — не в размере дефицита, а в возможностях его финансирования, устойчивости институциональной среды и международной легитимности механизмов компенсации. Россия в этом уравнении оказывается наименее защищённой из всех значимых экономик мира. Согласно данным Министерства финансов РФ, за первые пять месяцев 2025 года дефицит федерального бюджета составил 3,4 трлн рублей. Это почти в пять раз больше, чем у Индии за аналогичный период. Индийский бюджет, по данным The Economic Times и Национального статистического агентства Индии (NSO), в январе-мае 2025 года демонстрировал дефицит в размере около 680 млрд рупий — эквивалент приблизительно 600 млрд рублей. При этом индийская экономика демонстрирует рост ВВП выше 6,8% в год, тогда как Россия, по прогнозу Всемирного банка, в 2025 году будет расти на уровне 1,2-1,4%, что означает принципиально разные точки фискальной устойчивости.
n
Турция — вторая экономика сравнения — при крайне высоком уровне инфляции (ежегодная инфляция в мае составила 67,7%) и уязвимости лиры удержала дефицит бюджета на уровне 1 трлн турецких лир, или примерно 1 трлн рублей. Это в 3,4 раза меньше, чем российский показатель, при сопоставимом размере экономики по ППС (около $3 трлн). Более того, Турция привлекла в I квартале 2025 года около $19 млрд прямых иностранных инвестиций, включая инфраструктурные и логистические проекты с участием Катара и ОАЭ, что позволяет компенсировать внешние разрывы без обращения к золотовалютным резервам. Средний дефицит стран БРИКС, согласно апрельскому прогнозу МВФ за 2025 год, составляет 0,6% ВВП. Даже с учётом расширения группы и включения таких стран, как Египет, Эфиопия и Иран, структура бюджетов остаётся более сбалансированной. Китай, по данным Министерства финансов КНР, показывает умеренный дефицит — около 3,8 трлн юаней на 2025 год (порядка 2,8% ВВП), но при этом использует его преимущественно на инвестиции в инфраструктуру и технологическое обновление, тогда как в России более 40% расходов идут на оборону и безопасность.
n